Ростислав Сельванюк. Песенники М. Д. Чулкова

В нашей критической литературе до сих пор не освещен вопрос о рукописных источниках песенника М. Д. Чулкова «Собрание разных песен».

На рукописные песенники как источники сборника М.Д. Чулкова неоднократно указывали и Пыпин и Сахаров. С их точкой зрения позднее соглашался и видный фольклорист А. М. Марков, справедливо считавший, что многие песни М. Д. Чулковым взяты из рукописных сборников*. Однако все они ограничивались лишь общими замечаниями. Из каких рукописных сборников взял М. Д. Чулков песни, какие песни и как, об этом они ничего оказать не могли.

* А. Марков. Чулковский песенник и его значение для изучения великорусских народных песен. «Известия» АН. Отделение русского языка и словесности в России, 1917, том 22, книга 2.

Поэтому мы и попытаемся ответить на этот вопрос.

От XVIII века до нас дошло большое количество рукописных стихотворных и песенных сборников, имеющих значительный литературный интерес.

Большинство из них отразило материальный и духовный мир русских людей XVIII века, показало их стремление к письменной и стихотворной культуре. Прав был В. М. Сидельников, писавший, «...что песенники — явление литературного порядка, что они должны также иметь свое место в истории русской литературы..., что изучение массовых песенников представляет, несомненно, интерес для литературоведа»*.

* В. М. Сидельников. Автореферат докторской диссертации «Развитие русской лирической народной песни», М., 1949, стр. 29.

[317:] Стихотворные и прозаические произведения, помещенные в рукописных сборниках как песенного, так и смешанного характера, дают богатейший материал для изучения литературного процесса прошлых эпох и знакомят нас с крупнейшими событиями страны, с жизнью народа.

Создание рукописных стихотворных сборников светского характера в известной мере было связано с традицией составления сборников кантов и псалмов. Стихотворные и песенные рукописные сборники, выполнявшие церковно-служебную роль, начали появляться в XVII веке. В этот период, как известно, получили распространение два песенных жанра: псалмы и канты. Вначале они носили служебно-религиозный характер. Но со временем содержание кантов изменилось. Канты постепенно теряли религиозный характер и превратились в хвалебные песни светского характера. Процесс омирщения кантов привел к отделению кантов от псалмов. Сначала в рукописных сборниках канты и псалмы начинают помещаться отдельно, а затем появляются и отдельные сборники. Особенно большое количество кантов было создано в эпоху Петра I. Но следует указать на то, что канты имели широкое распространение и в послепетровское время, в период царствования Екатерины I, Петра II, Анны Иоанновны. Известно, что формой канта широко пользовались многие поэты XVIII века и, в частности, В. К. Тредиаковский. Его песня «Да здравствует днесь императрикс Анна» (1731 год), им же положенная на музыку, представляет собой по существу не что иное, как типичный кант.

В первые десятилетия XVIII века получает развитие любовная лирика — новое явление в русской письменной литературе.

С начала XVIII века и вплоть до 50—60-х годов в рукописные сборники псалмов и особенно кантов постепенно начинают попадать песни патриотические и любовно-бытовые как литературного, так и народного происхождения.

Так в сборнике № Q XIV — 128, хранящемся в Государственной Публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина, составленном не позднее 60-х годов и состоящем из 2-х частей псалмов и кантов (всего 100 песен), наряду с такого рода [318:] псалмами, как «О горе мне грешнику» (№ 5), «Владыко мой и боже мой» (№ 1) и кантами «Восплеши, воспой Россию» (№ 6), «Да радуйся днесь, Россия славна» (№ 7), «Новоград, веселися, в юность облекись» (№ 10) и другими, помещено около десятка песен бытового светского характера, среди которых имеются и две народные песни: «Что ж я кому виновать, за что погибаю» (№ 9) и «Житье мое, житье бедное» (№ 21).

Сборники кантов создавались людьми не только близко связанными с церковью и монастырями, но и людьми светскими, на что справедливо указывал и А. Титов. «Сборники,— писал он, — были составлены, вероятно, любителями светских песен, наиболее известных и распространенных в то время, но теперь уже повсеместно забытых... Подобного рода сборники песен на линейных нотах попадались на книжном рынке довольно редко. Большинство их заключает в себе духовные канты и псалмы, изредка дополняемые патриотическими песнями»*. Начиная с конца 30-х годов, наряду со сборниками кантов и псалмов, создаются уже рукописные песенные сборники чисто светско-гражданского характера, среди текстов которых теперь уже помещались и отдельные канты и реже псалмы.

* А. Титов. Песни и канты XVIII века. См. описание фонда Вахромеева, М. 1892, т. 3, раздел III, стр. 151.

В сборниках кантов песни располагались по алфавиту, им предпосылалось оглавление, реестр, многие песни помещались с нотами и т. д. Это широко использовали и составители песенных сборников светского характера.

Появление стихотворных и песенных рукописных сборников было вызвано стремлением русского человека к культуре. Русский человек любил песню и пел ее в различных обстоятельствах своей жизни, интересовался не только старинными песнями, но и современными ему и хотел их знать. Однако периодические издания 50-х и даже 60-х годов не могли удовлетворить потребности быстро развивающейся поэзии. В журнальных изданиях прежде всего находили себе место произведения крупнейших поэтов, таких как А. Сумароков и М. Херасков, которые были и издателями и редакторами журналов.

Публикация литературно-авторских песен было делом довольно трудным. О появлении в печати подлинно народных произведений не могло быть и речи. Поэтому народные песни, наряду с литературно-авторскими, начали появляться в сбор-[319:]никах кантов, а затем в большом количестве в рукописных стихотворных и песенных сборниках светского характера. Помещаться в сборниках могли только те народные песни, которые отвечали вкусам и требованиям составителей сборников.

Рукописные сборники имели свою сложную и длинную историю. Они различны по содержанию и формату (размером в 1 лист, в 1/2 листа, в 4°, 8°). Писаны полууставом, скорописью, разными почерками. Бумага сборников различна по качеству и времени выпуска. Многообразие почерков и разнообразие бумаги свидетельствует, как правило, о длительном и сложном пути сборника, о переходе его из рук в руки, из поколения в поколение. История сборника раскрывается его содержанием и различного рода сделанными на страницах надписями и пометками.

Составителями сборников были, как правило, люди из народа. Это грамотеи — крестьяне, солдаты, дьячки, иконописцы, подьячие, дворовые люди. Одним из таких и был, как известно, казак Кирша Данилов, составивший сборник для промышленника Демидова. Наше изучение рукописных песенников подтвердило наблюдения В. Н. Перетца и А. В. Позднеева о том, что «песенники составлялись и бытовали среди учащихся, канцеляристов, мещан, купцов, младших военных и низшего духовенства (во II половине XVII века — среди монахов и лиц белого духовенства), т. е. среди грамотных лиц средних и низших слоев городского населения»*, а в XVIII веке, по нашему мнению, и среди крестьян. Большинство составителей рукописных стихотворных и песенных сборников делали это по своему личному побуждению. Запись песен вызывалась глубокой любовью к самой песне, ее содержанию, ее мелодии, к живому поэтическому слову. Песня, как известно, скрашивала горькую долю человека, заставляла забыться, придавала бодрость и силы.

* А. В. Позднеев. Рукописные песенники XVII—XVIII веков (из истории песенной силлабической поэзии). «Ученые записки» Московского государств. заочного пединститута, М., 1958, т. I, стр. 57.

Многие сборники фактически являются копиями более ранних, более древних сборников. В одних на это прямо указывается, в других же о переписке ничего не говорится. Некоторые сборники, созданные уже в конце XVIII века и даже в начале XIX века, представляют собой переписку более ранних сборников 40-х, 50-х или 60-х годов, дополненную материалами позднего времени. Для большей солидности и доку-[320:]ментальности в эти сборники составители часто вшивали или подклеивали странички, взятые из старых сборников.

Каковы же рукописные источники «Собрания разных песен» М. Д. Чулкова? Где и в каких рукописных сборниках М. Д. Чулков или его корреспонденты могли взять песни? Конечно, можно говорить лишь о песенниках, созданных до 1774 года, до завершения Чулковым работы над своим сборником. Однако Чулков мог, конечно, брать песни из сборников, как это ни парадоксально, 80-х и даже 90-х годов, то есть из сборников, которые мы в наше время причисляем к этому периоду по их окончательному завершению, но начало создания которых фактически относилось еще к 50—60-м годам. Эти сборники состоят из различного рода сшитых и даже вместе переплетенных тетрадей. Например, сборник РI, оп. 43, № 1, принадлежавший Е. М. Черкасовой, хранящийся в рукописном отделе библиотеки Пушкинского дома. Сборник довольно объемистый. Он состоит из бумаги различного по времени производства и написан несколькими почерками. Бумага в этом сборнике 1748, 1750, 1782 и 1791 годов. Ясно, что этот сборник начал создаваться в начале 50-х годов и окончательно был оформлен приблизительно в 80-х годах XVIII века, возможно и позднее.

Таких примеров множество. Следовательно, устанавливая рукописные источники песенника Чулкова, мы должны использовать и такого рода сборники. Всего нами изучено 200 рукописных сборников XVIII века. В отдельную группу мы выделили стихотворные и песенные сборники, созданные в 30—60-х годах. Некоторые сборники нотные, в других на ноты положены одна-две песни. Как правило, ноты линейные; на крюках ноты встречаются в ранних сборниках. Большинство же песенных сборников нот не имеет. Возможно, что песенных сборников, созданных в 40—60-х годах, уцелело значительно больше, чем удалось их обнаружить.

Рукописные сборники, которыми мы располагали, дают нам возможность установить источники большинства песен Чулкова, раскрыть характер его работы над текстами.

Укажем рукописные сборники, которые, по нашему мнению, могли явиться источником песенника Чулкова.

Учитывая краткий объем статьи и большое количество рукописных сборников, мы должны ограничиться рассмотрением только тех сборников, из которых Чулков взял много песен. Те же сборники, в которых встречается лишь по нескольку песен Чулкова, мы рассматривать в данной работе не будем. [321:]

Источниками песенника мы будем считать следующие сборники.

СПИСОК СОКРАЩЕННЫХ ОБОЗНАЧЕНИЙ РУКОПИСНЫХ СБОРНИКОВ ПЕСЕН

* Звездочкой отмечены рукописные сборники, указанные нам А. В. Позднеевым.

2. Народные песни, взятые Чулковым из рукописных сборников

Из 318 народных песен, помещенных в «Собрании разных песен», Чулков взял из печатных источников только 4 песни (ч. 1 — 123, 124, 125, 196) и соответственно им песни 2, 4, 6, 51 «Грамматики» Курганова. Остальные песни взяты им из рукописных сборников или записаны с голоса.

Сличая тексты песен сборника Чулкова с текстами рукописных сборников 40—60-х годов, мы обнаружили близость многих песен Чулкова к песенным текстам последних, это и позволяет нам рассматривать рукописные сборники, как источники песенника Чулкова. [323:]

*) Песня близка к отрывку песни, записанной Квашниным-Самариным, стольником царицы Прасковьи. Запись сделана в 1680 г. Смотри: А. В. Позднеев, «Лирические песни XVII века», сб. «Русский фольклор», изд. А Н СССР, М—Л., 1956, т. I, стр. 96.

№ 167. „Как у нашева широкова двора“

№ 169. „Ивушка, ивушка, зеленая моя“

№ 174. „Вы раздайтесь, расступитесь, добрые люди“

№ 187. „Ах, ты наш, батюшка Ярославль город“

№ 196. „За морем синичка не пышно жила“

№ 197. „Стукнуло, грянуло в лесе“

№ 198. „Всколебалося море“

Часть 2-я

№ 137. „Уж как вниз было по матушке по Волге-реке“

№ 157. „Во саду, было во вишеньке“

№ 164. „При долинушке малинушка стоит“

№ 176. „Вострепенится сокол“

№ 178. „У наших-то у ворот, да у ворот“

№ 180. „Я по бережку ходила“

№ 183. „Ах, житье мое, житье бедное“

Часть 3-я

№ 54. „Что повыше было города Царицына“

№ 75. „Как по славной матушке Неве-реке“

№ 82. „Во поле, поле трава да мурава“

№ 83. „Как по речке, как по быстрой“

№ 123. „Ах, по реченьке гоголюшек плывет“

№ 125. „Еще далече, далече во чистом поле“

№ 131. „Кровать, моя кроватушка, кровать тесовая“

№ 135. „Ах, нынешняя зима непогожая была“

№ 142. „Ельник мой, ельник, частой мой березник“

№ 154. „Как за горницею, за поварницею“

№ 176. „Молодчик мой, радость молодой“

№ 178. „Ах, ты, сердце мое, сердце“

№ 182. „Служил я пану“

№ 193. „При долинушке малинушка стоит“

№ 199. „Ей, усы, усы, проявились на Руси“

Часть 4-я

№ 87. „Как за горницею, за поварницею“

№ 91. „Ах! Я палася, перепалася“

№ 95. „Ах! любишь ли, мой свет“

№ 105. „Ах! вы кумушки, голубушки, подружки“

№ 132. „Ах, под вишнею, под черешнею“

№ 136. „Как на речке на Казанке“

№ 137. „Пьян я иду, моя голубонька“

№ 152. „Да орал мужик при дорозе“

№ 155. „Чи я ж кому виноват? За что погибаю“

№ 156. „Ах, на горе дуб, дуб“

№ 163. „Скакнул я, спрыгнул я“

№ 174. „Идет казак с Украины мушкет за плечами“

№ 175. „Ах, матушка, жениха, жениха“

№ 191. „Велела мне мати“

РП Соб. Q XIV—98, № 46.

РI оп. 43—1, № 183; РП Лен. б. 354/213, № 95.

РП Лен. б. 10438, № 46.

РП Вахр. 555, № 134 (вариант).

РС Пекар. № 33.

РП ГПБ Q XIV—128, № 26; РП Тит. № 4140, № 22; РП Тит. № 3897, № 92;

РП Увар. 167, № 71. [324:]

РС Пекар. 41, № 43.

РП Вахр. 555, № 133 (вариант).

РП ГИМ—3002, № 65 (вариант).
РП Лен. б. 5927, № 73.

РI оп. 43—1, № 154.

РП ГИМ—3002, № 46.

РП Лен. б. 354/213, № 78.

РП Увар. 689, № 12; РП ГПБ Q XIV—128, № 21; РП Тит. 4140, № 15;

РП Тит. 4921, № 31; РП Заб. 389/272, № 61.

РП Лен. б. 5927, № 68.

РП ГИМ—3002, № 57.

РI оп. 43—1, № 110.

РП Лен. б. 8524, лист № 72.

РП Лит. муз.—472, № 19; РП раcсмотр. Чернышевым пеcня № 37.

РП « « « « № 53.

РП ГПБ Q XIV—136, № 12; РП Лен. б. 354/213, № 57.

РП Лен. б. 104/38, № 6, л. 63 обор.

РП Лен. б. 354/213, № 66.

РП ГИМ—3002, № 26; РП Лен. б. 104 38, № 43.

РП Лен. б. 5927, № 70. [325:]

РП Тит. 4140, № 6.

РП Муз., 8524, лист 72.

РП—ИРЛИ 7. 2. 65, оп. 3—8, л. 3.

РП—М—5927, № 72.

РП—М—10438, № 43 тетрадь № 1; РП ГИМ—3002, № 26.

РП ГИМ—3002, № 54; РП Барс. 2431, № 135.

РП Тит. 3897, № 43 (вариант).

РП Тит. 3792, № 136.

РI оп. 43—1, № 211; РП Тит. 3792, № 106.

РП ГИМ—3002, № 17.

РП Лен. б. 10438, л. 40 (без номера); РП ГПБ Q XIV—127, л. 28 об.

РП Увар. 689, № 59; РП ГПБ Q XIV—136, № 26; РП Лен. б. 10438, л. 6, № 20.

РП ГИМ—3002, № 8; РС Бан. 25.7.14. № 186; РП ГПБ Q XIV—128, № 9;

РП Увар. 689, № 155; РП Увар. 167, № 17; РП Заб. 389/272, № 44.

РП Тит. 3897, № 60.

РП Барс. 2431, № 262.

РП ГИМ—3002, № 6; РП Лен.—10438, л. 85, обор. № 28;

РП Барс. 2431, № 74. [326:]

РП Тит. 3897, № 49; РI оп. 43—1, № 146; РП ГИМ—3002, № 15;

РП Заб. 389/272, № 75; РП ГПБ Q XIV—127, № 147.

РП ГИМ—3002, № 4; РП Заб. 389/272, № 40.

Таким образом, Чулков взял из рассмотренных нами рукописных сборников только 53 народных песни. В 4 частях песенника, как мы уже указывали, 318 народных песенных текстов. Законно возникает вопрос, откуда Чулковым были взяты остальные народные песни?

Основную массу народных песен, помещенных в сборнике, Чулков и его корреспонденты скорее всего записали непосредственно со слов или с голоса. Это подтверждается фактом крайне небольшого количества народных песен, помещенных в рукописных сборниках, число которых по отношению к общему количеству песен, по данным А. В. Позднеева, колеблется от 2 до 10%. Поэтому мы вправе говорить о том, что Чулков и его друзья фактически были первыми собирателями народных песен. Приходится сожалеть, что рукописные материалы, собранные Чулковым и его друзьями, не сохранились, не дошли до нас.

3. Песни мещанские, взятые Чулковым из рукописных сборников 50 — 60-х годов

В «Собрании разных песен» Чулкова помещены и песни мещанские, созданные в городской мещанской среде. Это отмечал и профессор С. Ф. Елеонский, говоря о «массовых» или «мещанских» книгах 70—80-х годов XVIII столетия. «В печатавшиеся одновременно сборники песен, — писал он, — вместе с крестьянскими песнями включались нередко типично мещанские и купеческие песни, например, в «Собрании разных песен» М. Д. Чулкова»*.

* С. Ф. Елеонский. Из истории русской комедии XVIII века. Ученые записки Московского пединститута им. В. И. Потемкина, т. XI, вып. 4, 1954, стр. 11.

В песнях этой группы звучат мотивы привольной сытой жизни без труда, внезапного богатства, стяжательства, ростовщичества, свободной любви без брачных семейных уз; измены мужу, жене. Часто встречаются образы любовницы, любовника молодца-дельца-ловкача, купеческого сынка и других. Однако [327:] мещанских песен в рукописных сборниках, изученных нами, мало. Это говорит о том, что такого характера песни бытовали, главным образом, среди горожан. Приведем песни этой группы, помещенные в сборнике Чулкова, укажем соответствующие им песни в рукописных сборниках:

Следовательно, из рукописных сборников Чулков взял только 19 мещанских песен. Остальные песни этой группы, по всей вероятности, были записаны Чулковым и его друзьями непосредственно от самих горожан. Сам факт обнаружения в рукописных сборниках только 19 мещанских песен (из 90 песен) говорит о их малой популярности и бытовании, главным образом, в городской среде. Нет необходимости подробно останавливаться на характеристике этих песен.

4. Песни литературно-авторские, взятые Чулковым из рукописных сборников

Сюда мы относим песни авторские, то есть литературные, принадлежащие поэтам XVIII века, песни, которые в 50—60-е годы не были опубликованы и бытовали в рукописной форме. Прежде всего нужно говорить о песнях А. Сумарокова, многие из которых бытовали устно. Они попадали в рукописные песенники, откуда, возможно, и были взяты Чулковым. В рукописных сборниках 50-х и 60-х годов XVIII века нами обнаружено 37 песен А. Сумарокова. К их числу относим: [329:]

Большинство этих песен Чулков перепечатал без изменений. Приведенные данные показывают, как широко были распространены в 50—60-х годах песни Сумарокова, расходившиеся по стране в рукописной форме. Одна или две песни, по преданиям, были созданы царицею Елизаветой Петровной. На это еще в свое время указывал Державин в статье «Рассуждения о лирической поэзии». Он писал, что песня «Чистый источник, всех цветов красивей» по своему характеру пасторальная, которая относится преданием... к высочайшей сочинительнице империатрице Елизавете...*

Державин полностью приводит текст данной песни. Сравнивая текст этой песни с текстом песни, помещенной Чулковым (см. «Собрание разных песен» ч. 1-я, № 69), мы приходим к выводу о том, что текст Чулкова — вариант песни, записанной Державиным (РП М 10438, № 70; Т-131, № 49; РП Увар. 689, № 164).

Две песни сборника Чулкова принадлежат первому русскому актеру Ф. Г. Волкову. В печати они не появлялись, Чулков опубликовал их впервые. Скорее всего Чулков взял их из какого-то рукописного сборника. Это такие песни, как:

1) «Станем, братцы, петь старую песню» (Собрание разных песен», ч. 1-я, № 200).

2) «Ты проходишь мимо кельи, дорогая» (ч. 4-я, № 139). [332:]

Возможно, в сборнике Чулкова имеются и другие песни Волкова, но установить это пока не удалось.

Одна песня в сборнике Чулкова принадежит М. В. Ломоносову (№ 61, ч. 1-я) «Молчите, струйки чисты» — РП Тих. 610 № 65; РП Q XIV—124, № 35; РI оп. 43, 1, № 196 и другие.

Песня «Как во городе во Санкт-Питере» (№ 177, ч. 1-я), рассказывающая о молодом русском матросе, оснащавшем корабли на Васильевском острове, создана, по всей видимости, самим Петром. Об этом говорил в 1900. году А. А. Берс. Он указывал, что «в 1835 году государь поручил Львову написать... для военного хора музыку, которая была составлена из мотивов солдатских песен. Подходящей для того песней, по выбору Львова, оказалась песня, сочиненная Петром Великим на его собственные слова: «Как на матушке на Неве-реке молодой матрос корабли снастил». Эта песня была впоследствии издана в Лейпциге знаменитым Мендельсоном и ежегодно исполнялась у нас в инвалидном концерте»*. С этой точкой зрения Берса согласился и А. В. Марков, «Сведение, сообщаемое г. Берсом, — писал он, — вполне верно...» Вместе с тем А. Марков стремится доказать принадлежность этой песни Петру. Он говорит о простоте и близости его к народу, об обращении Петра к пословицам и поговоркам «...преобразователь России высоко ценил народную речь и близко стоял к носителям народной поэзии». А отсюда, — по мнению Маркова, прямой вывод, что он мог в минуты «...отдыха от своих созидательных трудов сочинить и песню со старым народным складом, героем которого является, по существу дела, он сам — молодой матрос, занимающийся оснасткой корабля»**.

* А. М. Берс. «Алексей Федорович Львов как музыкант и композитор». СПб, 1900, стр. 5.

** А. В. Марков. Был ли Петр Великий автором песни «Как на матушке на Неве-реке». Известия отделения русского языка и словесности, т. XIV, книга 2, 1909, стр. 355.

Пока никаких иных данных о происхождении этой песни нет. Поэтому можно согласиться с мнением Берса и Маркова о том, что песня принадлежит Петру. Безусловно, она сложена в петровское время. Сюжет песни связан с крупнейшим событием эпохи — постройкой русского флота. Вместе с тем, песня лирична. Обнаружить текст этой песни в рукописных сборниках по-[333:]ка не удалось. Но бесспорно, что Чулковым текст этой песни скорее всего взят из неизвестного нам рукописного сборника. Таким образом, из рукописных сборников, рассмотренных нами, в «Собрании разных песен» Чулков взял 42 литературно-авторских песни. Остальные песни рукописных сборников, обнаруженные нами, анонимны и не встречаются в позднейших печатных изданиях поэтов XVIII века.

5. Песни анонимно-авторские, взятые из рукописных сборников

В песеннике Чулкова имеется и большое количество авторских анонимных песен. Многие из них были созданы неизвестными для нас поэтами, некоторые же песни, возможно, принадлежат крупнейшим поэтам того времени (Тредиаковскому, Ломоносову, Сумарокову, М. Попову и другим). Они не вошли в их печатные сборники и в полное собрание сочинений. Поэтому установить авторство песен пока не представляется возможным.

Авторские анонимные песни сборника Чулкова:

К группе анонимно-авторских песен отнесем и песни сборника Чулкова, помещенные в «Грамматике» Курганова, обнаруженные нами в рукописных сборниках.

Сравнивая тексты песен, помещенных Чулковым и Кургановым, мы приходим к выводу, что Чулков брал тексты некоторых песен непосредственно из рукописных сборников, хотя они и были напечатаны в «Грамматике» Курганова (пес-[338:]ни: № 24, 68 (ч. 1-я), 43, 95 (ч. 2-я). Особенно показательна в этом отношении песня № 67 (ч. 1-я) «Негде в маленьком леску, при потоках речки», принадлежащая Сумарокову (Соч. т. XIII, № LXIV), напечатанная в «Грамматике» (29), но фактически взятая Чулковым из рукописного сборника РП Тих. 610, № 22, л. 15, 16, об., относящегося к 50-м годам XVIII века.

Следовательно, из рукописных сборников в песенник Чулков взял 125 анонимно-авторских песен. Таким образом, в собрание разных песен Чулковым из рукописных сборников взято 238 песен. Количество песен, взятых Чулковым из рукописных сборников значительно больше, чем мы их обнаружили.

6. Редакционная работа Чулкова над текстами народных песен,

Помещая народные песни в свой сборник, Чулков, как уже указывалось ранее, стремился сохранить тематическое содержание песен и их художественные достоинства. Некоторые песни, взятые им из рукописных сборников, были помещены в «Собрании разных песен» без изменений, дословно. В текстах же большинства народных песен Чулков допускал редакторские поправки, заменял отдельные слова, делал вставку и выброску целых стихов. Некоторые же песни им были помещены в сокращенном виде.

Примером полной, дословной перепечатки служит песня «Ах! на горе дуб, дуб», помещенная Чулковым в 4-й части песенника, № 156, взятая из рукописного сборника Т-3897. Но следует отметить тот факт, что песен, дословно совпадающих, все же очень мало.

Остановимся на редакционной работе Чулкова над песней «Ах, матушка, жениха, жениха» (ч. 4-я № 175), текст которой взят им из рукописного сборника РI оп. 43—1 (песня № 146). Приведем текст песни в записи рукописного сборника:

«Ох, матушка, жениха, жениха, сударыня, жениха, жениха...

Уже скучило одной мне жить, уже скучило мне девкой слыть.

Видит, мати, и худа я и суха, сударыня, и худа я и суха.

Иссушила я молодость свою, что натешила я душечку свою.

Лягу ль спати скука, мати, берет, сударыня, скука, мати, берет.

Не могу я, мати, всю ночь спать, что некому же меня обнять.

Встану ль рано, грустней еще тово, сударыня, грустней еще тово.

Не с ким бедной слова проговорить, не с ким бедной не покушать, не попить.

Надобно ль мне тово, или сево, сударыня, тово иль сево.

Вить не все, мати, тебя докучать, и инова и нельзя тебе... [339:]

Все соседки дочерей выдают, сударыня, дочерей выдают.

А мне долго ль одинокой жить? вить, на... (не разборчиво) мне в девках ждать».

Этот текст песни сборника РI оп. 43—1 сделан на бумаге выпуска 1748 года. В других сборниках: РП ГИМ 3002; РП Тит. 3897; РП Заб. 389/272 — запись более поздняя, сделанная уже на бумаге 1750, 1764 и 1765 годов. Песне Чулков придал композиционную стройность. Он делит стихи на две части, исправляет отдельные строки, выбрасывает 9-й стих, изменяет и концовку песни. Приведем текст песни сборника Чулкова:

Песня встречается во многих рукописных сборниках. Текст песни, помещенный в рукописном сборнике РП Муз № 3002, отличается от текста песенника М. Д. Чулкова и текста рукописного сборника РI оп. 43—1 тем, что в концовку песни вставлены новые стихи:

Также отличается концовкой и песня № 75, помещенная в Забелинском сборнике за № 389/272, хотя текст ее почти дословно совпадает с текстом сборника Чулкова.

[340:] Большой интерес представляет для нас песня «Что повыше было города Царицына», помещенная Чулковым в 3-й части песенника (54), относящаяся к песням разинского цикла, повествующая о казни астраханского губернатора. Ее текст почти дословно соответствует тексту песни рукописного сборника РП № 5927, составленного в начале 70-х годов XVIII столетия на материале песенного текста более древнего рукописного сборника. Нет необходимости делать полное сличение текстов этой песни. Ограничимся сопоставлением отдельных отрывков, которые дадут все же достаточное представление о соответствии текстов песен.

Тексты песен почти дословно совпадают. К сожалению, мы не можем установить древнейшего рукописного сборника, с которого, возможно, составитель песенника № 5927 списал текст этой песни. Скорее всего, это был сборник 40-х годов, пришедший в ветхость и затерявщийся. Поэтому мы рассматриваем текст рукописного сборника М—5927 как источник песенника Чулкова. Песня «Что повыше было города Царицына» в начале XVIII века оказала влияние на возникновение новых песен, близких по своей тематике. На основе этой песни в петровскую эпоху создаются песни о Петре I, князе Меньшикове и Репнине. Текст их очень близок к 1-й части песни «Что повыше было города Царицына», причем стих: «Они веслами гребут, сами песенки поют» является переломным в развитии сюжета. В песне «Что повыше было города Царицына» рассказывается о разинцах, поджидавших астраханского губернатора, и его казни. В песнях же, созданных в петровскую эпоху, говорится о Меньшикове, Петре, Репине. Так, в песне «Что пониже было города Саратова» (№ 126), помещенной в 1-й части песенника Чулкова, совпадающей почти дословно до стиха «Они веслами гребут, сами песенки поют» с 1-й частью текста песни «Что повыше было города Царицына», рассказывается о Петре и Меньшикове. Созданная вновь на основе старой разинской песни, эта песня широко бытовала в 30—40-х годах в народе и в силу этого попала в рукописные сборники. Скорее всего Чулков взял ее из рукописного сборника № 555 (Вахрамеевского собрания), который был составлен в 1755 году в городе Ярославле. Вероятно, песня имела широкое распространение на Волге и была записана в 1753—1754 годах вблизи Ярославля.

Сюжет песен один и тот же, стихи песен совпадают почти дословно. Князь Репнин в песне заменен князем Меньшиковым. Чулков придал песне стройный книжный вид. В ее текст он ввел большое количество книжных, городских слов и выражений («кривые каблуки», «И с зачесами чулочки, да все гарусные» и т. д.). Изменен и конец песни. Таким образом, источником песни «Что пониже было города Саратова», опубликованной М. Д. Чулковым, является песня Вахрамеевского сборника № 555. Вариантом этой же песни можно считать и песню, помещенную во 2-й части «Собрания разных песен» за № 131, «Уж как вниз было по матушке по Волге-реке».

Первые шесть стихов песни рукописного сборника Чулков не публикует. Остальные же стихи совпадают почти дословно или близки. В песне не упоминаются имена Меньшикова и Репнина. Говорится:

Заканчивается песня повествованием о том, что князь по-[344:]бывал в Казани и «Головушку положил, его гром тамо убил». Следовательно, текст этой песни представляет собою вариант песни «Что повыше было города Саратова», помещенной в Вахрамеевском сборнике № 555.

Большой интерес представляет работа М. Д. Чулкова и над текстом песни «Стукнуло, грянуло в лесе» (№ 197, ч. 1-я), которая в 50—60-х годах XVIII века широко бытовала в народе и попала в множество рукописных сборников: РП Q XIV—128; РП Тит.—3897; Увар.—167 и др. Наиболее полный текст этой песни помещен в сборнике Тит. 4140 («Далече, далече во чистом поле» № 22). Самим Чулковым он не был напечатан, и лишь при переиздании песенника Новиков поместил его в 4-й части сборника <? — Эта песня у Новикова (№ 89, разбойничья) не имеет отношения к комару; нет ничего похожего и в других песнях 4-й части — Е.Ш.>. Чулков же издал только половину песни со слов «Стукнуло, грянуло в лесе». Следовательно, первую часть песни, рассказывающую о сватовстве и женитьбе комара на мухе и о злых шершнях, разбивших свадьбу, Чулков не помещает. В опубликованной им второй половине песни говорится лишь о том, как опечаленный комар «полетел в лесочек, сел на дубочек» и «Стукнуло, грянуло в лесе, комар с дуба свалился».

Это дает нам право считать, что рукописный текст песни сборника № 4140 Чулкову совершенно не был известен, в противном случае он поместил бы полностью всю песню. Характерно, что в сборниках Q—128 (песня № 26) и РП Тит.—3897 (песня 92), РП Увар.—167 (песня № 71) помещены также только последние части песни. Трудно предположить, чтобы в своем первоначальном виде она носила краткий характер и начиналась со слов «Стукнуло, грянуло в лесе», соответствуя второй половине всей песни, и первая половина песни была бы. создана позднее. Наоборот, мы считаем, что в своем первоначальном виде, бытуя в устной передаче, песня рассказывала и о женитьбе комара и о его неудачах. Чем же тогда объяснить появление сокращенного текста этой песни, фактически второй ее половины в большом количестве сборников? Нам думается, что в полном объеме песня бытовала в каких-то отдельных районах страны, в других же районах получил распространение только отрывок этой песни со слов «Стукнуло, грянуло в лесе», то есть ее вторая половина. Значит песня бытовала в двух вариантах: в полном и сокращенном. Чулков взял сокращенный вариант из рукописного сборника Q XIV—128 (№ 26), относящегося к 60-м годам XVIII века. Приведем отрывок песни этого рукописного сборника: [345:]

Стукнуло, грянуло в лесе (2), Комар с дуба свалился (2),

Упал он на коренище, сбил он догола плечище (2).

Слетались мухи-горюхи (2), славные граматухи (2) и т. д.

Нет необходимости приводить весь текст этой песни. Для сравнения приведем текст песни сборника Чулкова (ч. 1-я, № 197):

Близкий, но более ранний по записи текст этой песни помещен в рукописном сборнике № 167 (Уваровского собрания, песня № 71), записанный на бумаге выпуска 1727 года, относящийся к концу 1730-х или началу 1740-х годов.

Литературной обработке подверглась и песня «Как по речке по Казанке», взятая Чулковым из рукописного сборника РП муз. 8524 (лист 72, № 84). Бумага сборника 1748 года. Перепечатывая песню, Чулков изменил название песни, стал называть ее «Как по речке, как по быстрой» (ч. 3-я, № 83). В рукописном сборнике песня записана без соблюдения стихотворных правил. Из-за ветхости бумаги, потертости ее многие строки разобрать почти невозможно. Внешне песня представляет собою не что иное, как отрывок рифмованной прозы. Совершенно нет заглавных букв, нет знаков препинания.

чешет кудри, чешет черны белым рыбьим гребешком,

сам с кудрями сам с черными разговаривает: кому вы кудри, кому черны вы

достанетесь чесать (2). Доставались кудри, доставались

черны старой бабе чесать. Она не умеет, она не горазда

черны кудри чесать. Сколько чешет, сколько гладит вдвое того...

Доставались кудри, доставались черны молодой вдове чесать,

она не умеет, она не горазда черны кудри чесать. Сколько чешет, [346:]

Доставались кудри красной девице чесать, она и умеет, она и горазда

черны кудри чесать... сколько гладят, сколько чешет»... (не разборчиво).

Конца песни нет, утеряна страница. Даже в таком неполном объеме этот сохранившийся текст народной песни дает возможность судить о характере самой песни. Чулков помещает песню в своем сборнике, но литературно ее правит.

Вот как выглядит песня в обработке Чулкова (ч. 3-я, № 83):

Из сюжетной схемы песни, как это видно, Чулков выбросил второе звено. В песне рукописного сборника достались кудри молодца вначале «старой бабе», а затем «молодой вдове» и, наконец, «красной девице»; выдерживается принцип троекратности. Чулков же нарушает этот принцип, упускает эпизод с молодой вдовой. К тексту песни рукописного сборника М-8524 близок и текст песни сборника МУЗ-3002 «Што по речке по Казанке сизой селезень плывет» (17), представляющий собой один из вариантов этой песни.

Из сказанного можно сделать следующий вывод:

1. Часть народных песен помещена Чулковым без поправок, полностью. Тексты песенника соответствуют текстам рукописных сборников.

2. Многие же народные песни Чулков поместил в своем сборнике с различного рода редакционными поправками. Исправления носили следующий характер:

б) изменялась структура песен, имеющих долгий стих;

в) производилась перестановка или замена слов в стихах;

г) допускалась вставка, выброска и перестановка стихов в песнях;

Такова редакционная работа М. Д. Чулкова над текстами народных песен, взятых им из рукописных сборников.

В данной статье, таким образом, мы рассмотрели вопрос о рукописных источниках песенника Чулкова.