Звезда L

Внутренняя история Земли

В одном из слабокаузальных отражений реальности наша планета, как известно, полая, с обитателями и светилом внутри. А всем ли известны детали этой истории?

Несколько миллиардов лет назад чёрная дыра массой около 0,1—0,2 массы Земли прошила на своём пути нейтронную или кварковую звезду или ещё что-то там сопоставимое по плотности. Прошила и полетела дальше, но намотав на себя некую гравитационно, магнитно и центробежно привязанную оболочку из указанного сверхплотного вещества. Оболочка сильно вращалась, и за счёт этого в течение миллиардов лет система оставалась квазистационарной, вещество вращающейся оболочки во внутреннюю дыру в ощутимых количествах не падало. Размеры этой системы не впечатляют, около 100—200 м всего, но по массе это добрая треть Земли! Температура, как мы чуть ниже увидим, желательна невысокая, ближе к абсолютному нулю. Поэтому никаких ядерных реакций и вообще ничего, кроме спокойного полёта и слабого излучения холодных квантов в этой системе долго не происходило.

Но тут Земля летела! Не та, которую мы знаем, а прото-Земля, в 1,5 раза легче, склеенная из чего положено по теории планетезималей: лёд, силикаты, оксиды лёгких металлов.

Наша экзотическая странница в прото-Землю бумкнулась, вышибла из неё то, что после стало Луной, а сама увязла внутри, прошивая беззащитную планету колебательными движениями с затухающей амплитудой (приливное торможение), пока не успокоилась точно в центре масс Земли. Точнее, в центре той тоненькой корочки, которая от прото-Земли осталась (о толщине корочки ниже ещё будет сказано).

Всё вещество, к которому странница хотя бы на 300 км приближалась, она гравитацией выдирала из любых скальных связей и засасывала в себя, оставляя позади нехилый тоннель с бурными тучами пыли и крошек. За счёт этого быстро разогрелась до 5—7 тыс. градусов. И засветилась сперва багровым, потом алым, оранжевым, жёлтым, золотистым и наконец бело-голубым светом.

Эта люминесцентно сияющая звёздочка долго озаряла выглоданный ею свод каменных пород, мелкую пробоину в нём, которая через несколько сот миллионов лет заросла без следа, тысячекилометровые завесы пыли от приливного разрушения, испарения и конденсации всех этих невообразимых масс породы, ну и, конечно, аэролитный центростремительный дождь из продолжающих отрываться от тверди песчинок, камней, кусков, глыб и скал.

С краёв пробоины, пока она не заросла за счёт эрозии, сыпались внутрь, среди прочего, и простейшие, которые уже тогда были на поверхности Земли. И не все из них улетели в гравитационную топку центральной звёздочки, какие-то застряли по пути в неровностях стенок. И, оказавшись в более благоприятных условиях, чем наземная жизнь (сверху-то биосферу не каменный щит, а лишь жиденькая атмосфера защищала от угроз ближнего и дальнего Космоса), эта занесённая биота начала там, внутри, свой отдельный путь эволюции.

Высокая температура эпохи выгрызания и засасывания вызвала химическое разложение немалой части твёрдых пород, за счёт чего внутренность Земли смогла произвести достаточно газов, чтобы через незаросшую тогда ещё пробоину примерно уравняться по составу и давлению с внешней атмосферой планеты.

Спектр свечения центральной звёздочки был почти идеален для катализа и фотосинтеза. Освещённость от неё самой пусть и не ахти какая — 30—40 люкс, это несколько не дотягивает до освещённости жилой комнаты (50 люкс по норме), но ведь отражённым светом, как Луна, сияет ВЕСЬ зелёный от сплошных джунглей камнесклон внизу, а это добавляет ещё где-то 50—100 люкс, так что светло как в офисе.

Вектор гравитации, конечно, развёрнут на 180 градусов по сравнению с тем, к чему  привыкли наземные обитатели, и что упало, то пропало, если не стрельнул прицельно языком или щупальцем, не сорвался тут же на крыле или на лонже вдогонку, — но уж к этому приспособиться — дело не хитрое, за миллиарды-то лет.

Все ползучие, цепкие, прилипчивые благоденствуют. Тоже и крылатые. Да и остальным достаточно сплести себе гнездо или что-то подобное, или просто на лианную сеть положиться, и живи себе, поплёвывая на 40-ваттную звёздочку под ногами. Лёгкие молекулы кислорода, азота, воды воспаряют из глубин к камнесводу, а тяжёлая углекислота и серные газы, наоборот, проседают к звёздочке вниз через километровые толщи растений, усваивающих углерод и другие нужные элементы и отправляющих их по капиллярам назад к грунту. Вода — дефицитна и драгоценна, водоёмов-то быть не может, улетят, так что сугубо капиллярно-росяные формы. Оторвавшиеся капли улетают вниз, где-то там испаряются и в виде газа возвращаются к камнесводу. Всякий бесполезный мусор летит вниз и сгорает в плотных слоях внутренней атмосферы, а вот экскременты с драгоценным фосфором, азотом и проч. немедленно усваиваются симбионтами и вечно крутятся, обеспечивая жизненные циклы и пищевые цепочки.

Совсем глубоко летают драконы: их наверху лучше всего понимает Восток. Они существа почти бестелесные, паутинчатые, сплошная нервная ткань и фоторецепторные плёнки, серный химизм — идеально приспособлены жить в зоне суровой атмосферы, гравитации и температуры. Умны, нежны, почти всемогущи.

Температура на внутренней поверхности была бы как в теории Мирового Льда, что-то около минус 230 градусов, да хорошо, что греет породы радиоактивный распад. Тепло выделяется каждым килограммом породы более-менее равномерно, но на внешних границах камень быстро отдаёт тепло холодной среде и остывает. Возникает температурный профиль по глубине, слегка криволинейный, в первом приближении его можно описать параболой.

Толщина тверди, если опираться на данные Кольской скважины, получается неглубока совсем. Температура в этой скважине растёт с глубиной так, что уже к 45 км она должна достичь максимально зафиксированных температур магмы — порядка 1600 К. На сейсмограммах этой глубине соответствует некая граница, известная как слой Мохоровича. По последним данным сейсмологии, толщина литосферы — около 80 км в среднем, эту величину и надо в данной модели принять за толщину камнесвода. Поскольку линия максимальной температуры проходит почти симметрично посередине коры, но с небольшим смещением книзу, на внутренней поверхности должно быть теплее, чем снаружи, — на несколько десятков градусов примерно. Сплошные тропики. И там много вулканов (вниз-то магме по вектору гравитации извергаться удобнее, чем на верхнюю сторону тверди). Фейерверки лавы и пепла, устремляющиеся вниз, красивы, но расточительны: через 2 млрд. лет они осыплют в нижний сияющий вихрь половину сегодняшней массы камнесвода. После этого внутренности породы уже не смогут удержать достаточно тепла, чтобы магма плавилась, вся толща 50-километровой оболочки отвердеет, и вулканизм прекратится. Настанет ледниковый период...

Но до этого ещё далеко, и можно успеть не раз найти выход. А сейчас мощная корневая система цементирует камнесвод, не давая ему осыпаться вниз. За миллиарды лет вся внутренняя твердь покрылась вязким слоем своего рода гумуса, который всё дополнительно склеивает, создаёт коллоидные системы для круговорота элементов и веществ, среду обитания и пищевые цепочки для мелких живых существ и растений. У него есть мицеллярный разум типа того, который описан в «Солярисе».

Выбраться наружу внутренним высокоразвитым существам, конечно, несложно, но зачем? Во-первых, голова кружится от перевёрнутого направления гравитации, бездонное и чёрное небо с кипами тусклых звёзд страшно после привычных 13 тыс. км, а во-вторых, верхние так недалёки... даже не могут до сих пор верно построить теорию сейсмических волн, не понимают, что в напряжённой среде помимо линейного гуковского члена должен быть ещё лямбда-член для описания ускорения продольных волн, пересчитывают уже в четвёртый раз свои таблицы годографов, как Птолемей эпициклы, пытаясь приспособить странные сейсмоданные к простодушной теории сплошной Земли, и всё вот наверху так-то... Они и в космос летают ракетами, когда вот же она внизу, природная машина, нормальная кротовая нора... И ещё шпыняют нас, что зрачки, видите ли, чечевицей. Попробовали бы круглосуточно жить в таком свете со своими зрачками!.. Серный запах им тоже, видите ли, не нравится... Нет, ну их совсем.

Е.Ш.